Камень, Tristia - Страница 6

К оглавлению

Нам подарили iонiйскiй мед .

И холодком повeяло высоким

От выпукло-дeвическаго лба,

Чтобы раскрылись правнукам далеким

Архипелага нeжные гроба.

Бeжит весна топтать луга ?ллады,

Обула Сафо пестрый сапожек ,

И молоточками куют цикады,

Как в пeсенкe поется перстенек .

Высокiй дом построил плотник дюжiй,

На свадьбу всeх передушили кур ,

И растянул сапожник неуклюжiй

На башмаки всe пять воловьих шкур .

Нерасторопна черепаха-лира,

Едва-едва безпалая ползет ,

Лежит себe на солнышкe ?пира,

Тихонько грeя золотой живот .

Ну, кто ее такую приласкает ,

Кто спящую ее перевернет ?

Она во снe Терпандра ожидает ,

Сухих перстов предчувствуя налет .

Поит дубы холодная криница,

Простоволосая шумит трава,

На радость осам пахнет медуница.

О, гдe же вы, святые острова,

Гдe не eдят надломленнаго хлeба,

Гдe только мед , вино и молоко,

Скрипучiй труд не омрачает неба,

И колесо вращается легко.

1919

x x x

Идем туда, гдe разныя науки

И ремесло -- шашлык и чебуреки,

Гдe вывeска, изображающая брюки,

Дает понятье нам о человeкe.

Мужской сюртук -- без головы стремленье,

Цирюльника летающая скрипка

И месмерическiй утюг -- явленье

Небесных прачек -- тяжести улыбка...

Здeсь дeвушки старeющiя в челках

Обдумывают странные наряды,

И адмиралы в твердых треуголках

Припоминают сон Шехеразады.

Прозрачна даль. Немного винограда,

И неизмeнно дует вeтер свeжiй.

Недалеко от Смирны и Богдада,

Но трудно плыть, а звeзды всюду тe же.

1919

x x x

В хрустальном омутe какая крутизна!

За нас сiенскiе предстательствуют горы,

И сумасшедших скал колючiе соборы

Повисли в воздухe, гдe шерсть и тишина.

С висячей лeстницы пророков и царей

Спускается орган , святого духа крeпость,

Овчарок бодрый лай и добрая свирeпость,

Овчины пастухов и посохи судей.

Вот неподвижная земля, и вмeстe с ней

Я христiанства пью холодный горный воздух ,

Крутое Вeрую и псалмопeвца роздых ,

Ключи и рубища апостольских церквей.

Какая линiя могла бы передать

Хрусталь высоких нот в эфирe укрeпленном ,

И с христiанских гор в пространствe изумленном ,

Как Палестины пeснь, нисходит благодать.

1919

x x x

Природа тот же Рим , и отразилась в нем .

Мы видим образы его гражданской мощи

В прозрачном воздухe, как в циркe голубом ,

На форумe полей и в колоннадe рощи.

Природа тот же Рим , и кажется опять

Нам незачeм богов напрасно безпокоить,

Есть внутренности жертв , чтоб о войнe гадать,

Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить.

x x x

Только дeтскiя книги читать,

Только дeтскiя думы лелeять,

Все большое далеко развeять,

Из глубокой печали возстать.

Я от жизни смертельно устал ,

Ничего от нея не прiемлю,

Но люблю мою бeдную землю,

Оттого что иной не видал .

Я качался в далеком саду

На простой деревянной качели,

И высокiя темныя ели

Вспоминаю в туманном бреду.

x x x

Вернись в смeсительное лоно,

Откуда, Лiя, ты пришла,

За то, что солнцу Иллiона

Ты желтый сумрак предпочла.

Иди, никто тебя не тронет ,

На грудь отца, в глухую ночь,

Пускай главу свою уронит

Кровосмeсительница-дочь.

Но роковая перемeна

В тебe исполниться должна.

Ты будешь Лiя -- не Елена.

Не потому наречена,

Что царской крови тяжелeе

Струиться в жилах , чeм другой -

Нeт , ты полюбишь iудея,

Исчезнешь в нем -- и Бог с тобой.

x x x

О, этот воздух , смутой пьяный,

На черной площади Кремля

Качают шаткiй "мир " смутьяны,

Тревожно пахнут тополя.

Соборов восковые лики,

Колоколов дремучiй лeс ,

Как бы разбойник без языкiй

В стропилах каменных исчез .

А в запечатанных соборах ,

Гдe и прохладно, и темно,

Как в нeжных глиняных амфорах ,

Играет русское вино.

Успенскiй, дивно округленный,

Весь удивленье райских дуг ,

И Благовeщенскiй, зеленый,

И, мнится, заворкует вдруг .

Архангельскiй и Воскресенья

Просвeчивают , как ладонь -

Повсюду скрытое горeнье,

В кувшинах спрятанный огонь...

x x x

В Петербургe мы сойдемся снова,

Словно солнце мы похоронили в нем ,

И блаженное, безсмысленное слово

В первый раз произнесем .

В черном бархатe совeтской ночи,

В бархатe всемiрной пустоты,

Все поют блаженных жен родныя очи,

Все цвeтут безсмертные цвeты.

Дикой кошкой горбится столица,

На мосту патруль стоит ,

Только злой мотор во мглe промчится

И кукушкой прокричит .

Мнe не надо пропуска ночного,

Часовых я не боюсь:

За блаженное, безсмысленное слово

Я в ночи совeтской помолюсь.

Слышу легкiй театральный шорох

И дeвическое "ах " -

И безсмертных роз огромный ворох

У Киприды на руках .

У костра мы грeемся от скуки,

Может быть вeка пройдут ,

И блаженных жен родныя руки

Легкiй пепел соберут .

Гдe то грядки красныя партера,

Пышно взбиты шифоньерки лож ;

Заводная кукла офицера;

Не для черных душ и низменных святош ...

Что ж , гаси, пожалуй, наши свeчи

В черном бархатe всемiрной пустоты,

Все поют блаженных жен крутыя плечи,

А ночного солнца не замeтишь ты.

25 ноября 1920 г.

x x x

На перламутровый челнок

Натягивая шелка нити,

О, пальцы гибкiе, начните